С географической точки зрения, освоение нового континента шло медленно и неохотно: большинство переселенцев не желали двигаться в глубь материка, а оседали на побережье. С религией все обстояло еще тревожнее: колонисты не только сохраняли разрыв с официальной англиканской церковью, но и проявляли к ней открытую враждебность. В вопросах политики лондонское правительство предпочитало не вмешиваться в дела колоний – по крайней мере, до тех пор, пока те представляли собой отдельные разрозненные поселения и не объединились в государство с жесткой координированной властью. Аналогичную позицию метрополия занимала и в отношении экономики – Лондон практически не ограничивал свободу колонистов, большая часть которых прибыла в Новый Свет по трудовым контрактам.

Некоторые колониальные проекты, например в Мэриленде и Каролине, изначально задумывались как попытка возродить на американской почве нравы и порядки Старого Света. Другие – как Род-Айленд, Пенсильвания и Джорджия – пытались установить новые, утопические по своей сути порядки. Следует отметить, что и в том и в другом случае первоначальные замыслы потерпели крах, и заокеанские колонии в развитии приобрели уникальные и совершенно неожиданные формы. Многие американские переселенцы гордились своей мифической, возможно, даже эпической историей. Они верили, что их жизни с переездом в Америку получили новое, совершенно необычное продолжение и их героический опыт станет важным и значимым для всего человечества.

Глава 2

Колониальная Америка, 1700–1775 годы

На протяжении семидесяти пяти лет – большей части XVIII столетия – колонисты проявляли себя как лояльные верноподданные английской короны и парламента, хотя и не могли похвастаться внимательным отношением со стороны Лондона. Они вносили значительный вклад в процветание Британской империи и никогда не пренебрегали своими финансовыми обязательствами. Прибыв в Новый Свет, колонисты привезли с собой национальные традиции, то есть можно считать, что эти традиции в значительной степени были заложены на их номинальной родине. Но, оказавшись на чужбине, люди вынуждены были приспосабливаться к непривычным условиям, формировать новые привычки и устои, в конечном счете вырабатывая новый образ жизни, который определялся уже фактической родиной. В результате складывалась любопытная ситуация: с одной стороны, колониальные поселения, безусловно, являлись «британскими» – в полном соответствии с чаяниями и планами лондонского руководства; но с другой – они с каждым годом становились все более «американскими», неизбежно расходясь с намеченными путями и программами, формировавшимися в далекой метрополии, за 3 тыс. миль от Америки.

Колониальная жизнь в период 1700–1775 годов имела ярко выраженный двойственный характер. Буквально во всем – в политике, в общественной жизни, в рыночной экономике – происходило смешение британских принципов и американской практики. В результате на свет появилась комбинация – весьма тонкая, порой почти неуловимая, а часто и непредсказуемая, ибо она следовала случайным поворотам текущей жизни. Едва ли можно было ожидать столь экстремальных последствий, как драматический разрыв с Британской империей. Когда он все-таки наступил в 1775 году, то стал следствием резких изменений в имперской политике. Тех самых изменений, которые британцам казались логически оправданными и неизбежными, а американцами воспринимались как нечто нестерпимое – недопустимое покушение на их свободу. Любопытно, что до этого критического момента колонии выглядели вполне успешным и эффективным начинанием, поставлявшим Британии необходимые «опоры» существования – имперскую власть и богатство.

Колониальное общество в XVIII столетии

Разрабатывая проект заокеанских колоний, официальные власти рассчитывали создать общество, развивающееся (и расширяющееся) по британскому образцу. Если их надежды и оправдались, то лишь наполовину. Число колонистов действительно быстро увеличивалось, но американское общество развивалось по собственным законам.

Возможно, главной отличительной чертой американской жизни в XVIII веке стал именно бурный рост населения колоний. Если в 1700 году оно составляло всего 250 тыс. человек, то к 1775 году уже достигло впечатляющей цифры в 2,5 млн. В абсолютных величинах это все равно было меньше 7 миллионов, проживавших в Англии, но по такому показателю, как прирост населения, американские колонии намного обогнали метрополию: на протяжении каждого поколения число американцев практически удваивалось. Сразу несколько факторов сыграли роль в этом процессе: и высокий естественный прирост, и не прекращавшаяся иммиграция, и устойчиво низкий уровень смертности в колониях. По прошествии определенного времени условия окружающей среды стали намного здоровее для обитателей – по крайней мере, для белых. В среде чернокожих переселенцев, как рабов, так и свободных, смертность по-прежнему оставалась высокой. Для индейцев, которых ускоренными темпами лишали их исконных земель, ситуация только ухудшалась – как в территориальном, так и в эпидемиологическом смысле. Если до контакта с европейцами их число составляло приблизительно 12 млн человек, то к концу XVIII века оно едва ли достигало 1 млн.

Среди колоний, сосредоточенных в основном на Атлантическом побережье, преобладали поселения сельского типа, настоящих городов было совсем немного. Если говорить о возрастном и этническом составе, то большая часть населения была поразительно молодой и имела английские корни, но такое положение вещей сохранялось лишь на начальном этапе. Действительно, в начале века основную массу колонистов составляли выходцы из Англии. Но уже к середине столетия количество англичан заметно снизилось, они едва сохраняли свое численное превосходство. Большинство из тех, кто приехал в Америку между 1700 и 1775 годами, были уже африканского, немецкого, ирландского, шотландского и смешанного ирландско-шотландского происхождения. Внешний облик американцев заметно изменился: колонии обрели новое лицо, которое сохранило совсем немного исконно английских черт. К концу столетия лишь каждый второй из американцев мог похвастаться предками-англичанами, зато каждый пятый имел африканские черты. Колонии в Новом Свете стали домом для многоэтнического, многорасового общества, сильно отличавшегося от того, которое существовало в Англии.

Немалые изменения претерпел и кодекс законов, регулирующий общественную жизнь колоний. Такие традиционно британские понятия, как знатность происхождения, слепое почитание и безусловное повиновение, плохо приживались на американской почве. Сегодняшние американцы, пожалуй, с возмущением отвергнут саму мысль о подобных порядках в родной стране. Однако их предкам в XVIII веке – привыкшим к кабальной службе, к рабству, к беспрекословному подчинению хозяину и вышестоящим чинам – все это не казалось таким уж абсурдом. По мере развития колониальных городов в них все острее ощущалась разница в доходах между бедными и богатыми, но это не привело к формированию жесткой системы титулованных классов, традиционной для метрополии. Здесь тоже существовали очень богатые и очень бедные люди, но все же не до такой степени, как в Англии. Большинство американцев занимали место где-то посередине между этими двумя полюсами. Три четверти всех колонистов принадлежали к так называемому «среднему классу» – против одной трети среди англичан. В Америке доход на душу населения неуклонно повышался даже в условиях быстрого роста численности населения. Земли по-прежнему хватало на всех, и она была относительно дешева, так что колонисты имели возможность наслаждаться более высоким уровнем жизни, чем их современники в Европе. Мы приводим все эти данные, чтобы у читателя не осталось сомнений: в американских колониях на тот момент существовал целый ряд факторов, препятствовавших установлению иерархии европейского типа. По многочисленным свидетельствам зарубежных наблюдателей, в Америке XVIII века их удивляла не жесткая система социальных различий, а, напротив, всеобщее равенство, царившее в колониальном обществе.